Все это предстояло восстановить, реанимировать, и вернуть к жизни. Очень жалею, что не догадался в то время фотографировать ход процесса реанимации, но этого теперь уже не исправить.
Начал с грифа. Зачеканил деревянными пробками на клею все старые отверстия от крепежных шурупов, которыми фиксировались колки. Они (шурупы), кстати, были в недокомплекте, а те, что остались, имели довольно непрезентабельный вид — гальваника (хром, или никель?) местами отслоилась, появилась ржа и коррозия, шлицы под крестовую отвертку были разбиты. Форма шляпки шурупов была довольно необычная, маленького диаметра, и почти без скругления верхней плоскости. Найти аналогичные или похожие не удалось, остановился на компьютерных винтах-саморезах, благо этого добра было много под рукой. Единственное отличие — чуть больший диаметр полукруглой шляпки-грибка, но на это пришлось закрыть глаза. Оригинальные колки от Egmond’a найти, разумеется, тоже не удалось, пришлось оставить те, что «подарил» воришка, но как оказалось в последствии, они вовсе не портили вид голландца — форма и размер барашков чешских колков выглядят очень достойно.
После переклейки когда-то отколотой части грифа и финишного вышкуривания до чистого дерева, решил несколько изменить цветовой дизайн. Изначально весь гриф был равномерно покрыт черным лаком, и только на верхней стороне пера был сделан плавный цветовой переход от темнокоричневого к черному. Кстати, махагоновую (или вишневую?) накладку грифа тоже пришлось циклевать и заново вышкуривать. Для этого удалил все порожки и перламутровые вставки.
Попытался поправить форму верхней поверхности ладов (они уже многократно подпиливались), но ничего хорошего из этого не получилось — по высоте металла осталось меньше полу-миллиметра, дальше пилить было уже нельзя. Очень жалею, что поторопился, и поставил старые лады на место до покраски грифа и покрытия его лаком — чуть позже удалось купить комплект новых фирменных американских ладов, и при замене образовались сколы лака, которые так и не заделал до сих пор.
Красил гриф аэрографом. Сначала задул его обыкновенной черной тушью, естественно, с плавным переходом от чистого дерева до черного. Буковый гриф сохранил при этом структуру и текстуру дерева. Лак использовал автомобильный, двухкомпонентный, с добавлением желтого, красного, коричневого и черного красителей, тоже автомобильных. В итоге удалось получить очень красивую, и практически зеркальную поверхность с плавным многоцветным переходом от светлого дерева к глубокому черному цвету. Слоев лака пришлось положить около десяти, но оно того стоило. На обратной стороне пера был выбит (или — выжжен?) заводской номер гитары, почти не читаемый в оригинале. После новой покраски черные цифры номера на чуть высветленной поверхности стали читабельны, что также придало определенный шарм и значимость гитаре.
Перед последним слоем бесцветного лака наклеил на перо самодельную лейбу, которую восстановил по памяти (как я уже писал, родная была соскоблена похитителем), и распечатал на принтере на хорошей импортной бумаге. Позднее нашел в инете несколько фото оригинальных надписей Egmond, и понял, что «не попал» в графику шрифта — моя надпись несколько отличается от оригинальной, прежде всего, написанием первой буквы E, но исправлять было уже поздно. Было опасение, что лак проявит структуру бумаги, и испортит наклейку, но этого, к счастью, не произошло.
Заодно выточил из белого пластика, и установил новый верхний порожек — старый тоже пожелтел, да и пазы для струн в нем были пропилены не оптимально по ширине.
Алюминиевую накладку-шильду, закрывающую натяжной анкерный винт грифа на головке оставил родную, потертую и поцарапанную, хотя была возможность изготовить из алюминия новую, копийную. Но так показалось винтажнее.
Винт крепления грифа к корпусу пришлось заменить — у старого, родного, была сильно изношена резьба, да и шлиц на головке был мало пригоден для дальнейшей эксплуатации. Нашел хороший болт нужной длины, с резьбой М6, и шестигранным отверстием под ключ от какого-то импортного станка, и он, в паре с новой гайкой, занял свое место в корпусе гитары.
Долго не решался браться за корпус. В результате многочисленных скоблений и вышкуриваний, верхний слой фанеры, из которой изготовлен корпус, местами был снят почти полностью. Кроме того, как я уже говорил, какой-то умелец пытался установить на гитару третий звучок, в результате прямо в центре деки остались довольно грубые следы от шурупов и отверстие под сигнальный провод. Вдобавок ко всему, в нижней части верхней деки было просверлено отверстие под дополнительный потенциометр. Изначально у гитары было всего три органа управления — два потенциометра и один галетный переключатель «3 группы на 5 положений». Все компоненты были установлены очень компактно, на общей металлической пластине в районе струнодержателя. Честно говоря, это было не очень удобно, поэтому я понимаю, что заставило моего предшественника «отодвинуть» потенциометр громкости. Но в результате добавилась лишняя дырка в корпусе. Одно из родных отверстий под потенциометр было сильно «раздрючено», и мало пригодно для дальнейшего использования. Его пришлось заклеить наглухо кусочком шпона. Видимо, у древесины шпона оказалась другая влажность, и со временем, казалось бы отлично установленная латка проявилась — при внимательном рассмотрении видны ее контуры.
С учетом естественных и новообразовавшихся дефектов дерева пришлось подумать и над изменением цветового дизайна корпуса. В результате при самом бережном отношении к оригинальному виду гитары, она получилась несколько темнее, чем была при рождении. Красил тоже аэрографом, потихоньку, понимая, что второй попытки уже не будет. Тем не менее, при покраске нижней деки от аэрографа оторвалась капелька черного лака, удалить которую даже не пытался — она так и осталась кляксочкой рядом с естественным сучком на шпоне нижней деки. Выполировывать корпус не стал — все-таки гитара не молодая, а тусклый, несколько матовый глянец на поверхности корпуса благородно подчеркнул ее почтенный возраст.
До покраски заменил пластиковые канты эфов — фигурных отверстий в корпусе, как у любых струнных инструментов. Старый пластик кантов пожелтел, потрескался, и местами просто отвалился. В итоге получилось довольно не плохо.
Очень долго не мог придумать, как аккуратно нанести по периметру верхней деки тонкую белую полоску краски — в оригинале это была именно полоска краски, а не вклеенная лента канта из белого или перламутрового пластика. В итоге сделал приспособу, которая позволила за один проход, без разрывов нарисовать эту полоску шириной всего 2 мм.
Разумеется, все старые отверстия перед покраской были заклеены деревянными пробками, а при окончательной сборке заново просверлены по месту.
Пришлось делать и новую кобылку (бридж). Как я уже говорил, старая, пластиковая кобылка была испорчена. Новую кобылку выточил из бука, и покрыл черным лаком. По форме она полностью идентична родной, и также имеет две регулировочные гайки, позволяющие отрегулировать высоту струн.
Узел струнодержателя-вибрато не требовал каких-либо восстановительных работ. Единственное, что было сделано заново — это ручка вибрато, которая еще в 70-е годы сломалась по резьбе. Старая, оригинальная ручка сохранилась, осталось найти хорошую упругую проволоку-серебрянку диаметром 6 мм, и согнуть ее по шаблону. Сначала было желание отхромировать этот новодел, но потом решил ее просто полирнуть, и это тоже добавило некоторой винтажности восстановленной гитаре.
Пластиковая накладка на верхней деке (пикгуард?) ранее тоже была грубо модифицирована при установке третьего звукоснимателя, и довольно сильно поцарапана. Мне не удалось найти пластик такого же цвета (полупрозрачная черепашья кость), поэтому решил ее не менять, а оставить как есть.
Единственное, что осталось не восстановленным — это «пимпа» для крепления ремня. Шестигранную пластиковую, аналогичную оригинальной, мне не изготовить, пусть будет круглая латунная… Хотя, кто знает, возможно после того, как эту историю почитает народ, вдруг кто-нибудь вспомнит, что у него где-то завалялась такая штуковина, внутри которой имеются две стилизованные буквы EG — их графика хорошо видна на шильде головки грифа.